В чем состоит естественнонаучный аспект проблемы идеального?

Размещено на http://allbest.ru

Российская академия наук

В чем состоит естественнонаучный аспект проблемы идеального?

Дубровский Давид Израилевич

доктор наук, профессор,

главный научный сотрудник

Поставленный вопрос заслуживает специального обсуждения, так как ряд советских философов отрицает наличие какого-либо естественно-научного аспекта в проблеме идеального. Признание такого аспекта объявляется иногда несовместимым с пониманием идеального и квалифицируется как «натурализм». В результате отрицается естественно-научный аспект в проблеме сознания вообще [см., например, 91, 92, 93; 79, с. 36--37]). Таково одно из следствий социологизаторского подхода к пониманию сознания. индивид объект материя сознание

В отличие от подобных крайностей некоторые ученые, в частности Л. А. Абрамян, полагают, что в «проблеме сознания четко обозначен естественно-научный аспект рассмотрения. В проблеме же идеального естественно-научный аспект, напротив, полностью отсутствует» [7, с. 103]. К сожалению, автор не дает ясной и сколько-нибудь развернутой аргументации приведенного заключения. «Идеальное, - пишет он, - это социально обусловленный продукт духовной деятельности, который приобрел значение общественного явления» [7, с. 103]. Значит, идеальное не может иметь естественно-научного аспекта, потому что оно есть сугубо общественное явление. Но ведь и сознание есть сугубо общественное явление. Почему же тогда оно имеет естественно- научный аспект, а идеальное нет?

Л.А. Абрамян подчеркивает, что идеальное есть «сторона сознания», что «идеальное никак не может быть выведено за пределы сознания» [7, с. 103]. Тем самым признается, что категория идеального есть необходимый предикат «сознания». Но это ведь означает, что везде, в любых научных контекстах, где речь идет о сознании, так или иначе, явно или неявно фигурирует и категория идеального. Нельзя адекватно изучать сознание, не учитывая, что оно представляет собой субъективную реальность.

Хотя Л.А. Абрамян верно отмечает нетождественность понятий сознания и идеального, с его общим заключением мы не можем согласиться. Если признается, что проблема сознания имеет естественно-научный аспект, то это должно означать, что таковой присущ и проблеме идеального, ибо понятие идеального выражает фундаментальную характеристику сознания, которая не может быть обойдена при любых естественно-научных интерпретациях феномена сознания. Остановимся на этом подробнее.

Выясним вначале, что значит «иметь естественно-научный аспект»? Применительно к проблеме сознания это, видимо, означает, что истолкование понятия сознания имеет свою опору не только в общественных науках, но и в естествознании. Хорошо известно, что В.И. Ленин придавал первостепенное значение естественно-научному обоснованию диалектико- материалистического понимания сознания как свойства высокоорганизованной материи. С этой целью он постоянно использовал положение «сознание есть функция мозга», которое является не философским, а естественно-научным, рассматривая его как важный аргумент против идеалистических трактовок сознания. Утверждение, что «дух не есть функция тела», означает, согласно В. И. Ленину, идеализм [4, т. 18, с. 88]; «божеской стала у Гегеля обыкновенная человеческая идея, раз ее оторвали от человека и от человеческого мозга» [4, т. 18, с. 238--239]. «Ощущение зависит от мозга, нервов, сетчатки и т.д., т.е. от определенным образом организованной материи» [4, т. 18, с. 50].

Эти положения, в которых подчеркивается необходимая связь философии и естествознания, направлены не только против идеалистического отрыва сознания от определенным образом организованного материального субстрата, но и против абстрактно-социологизаторских трактовок сознания, игнорирующих его «природный» аспект.

Разумеется, надо четко различать философский и естественно-научный планы исследования сознания, не смешивать философскую проблему «материя и сознание» с широкой научной проблемой «сознание и мозг». Однако столь же важно не упускать из виду их существенную связь, которая как раз и выражает естественно-научный аспект проблемы сознания. А это значит, что успехи исследования сознания как функции мозга способны обогащать философское понимание сознания, стимулировать его дальнейшее развитие.

Новейшие достижения зоопсихологии, психофизиологии, нейрофизиологии, нейропсихологии, психофармакологии, нейролингвистики, нейрокибернетики, психиатрии и ряда других направлений естественно-научных исследований имеют существенное значение для обогащения и углубления философской проблемы сознания. Обзор этих достижений и рассмотрение их влияния на разработку философской проблематики могли бы составить предмет многих монографий. Для наших целей мы ограничимся отдельными примерами.

Прежде всего, хотелось бы отметить впечатляющие успехи в изучении психики животных, достигнутые зоопсихологией и зоосемиотикой [255]. Результаты этих исследований ставят много новых вопросов, касающихся предпосылок человеческого сознания и его качественной специфики. Вместе с тем они раскрывают исключительную сложность психики животных, особенности присущей высшим животным субъективной реальности. То, что у животных есть своя, во многом еще непонятная нам субъективная реальность, свой «внутренний мир», в некоторых отношениях аналогичный человеческому, не подлежит сомнению. Однако мы зачастую довольствуемся упрощенными представлениями о психике животных.

Границы аналогии между субъективной реальностью животных и человека слабо исследованы. Новейшие результаты зоопсихологии и зоосемиотики позволяют думать, что эти аналогии являются более многочисленными, чем предполагалось ранее, что категории высшего и низшего далеко не полно отображают соотношение между человеческим сознанием и психическим отражением у животных, что генетическая связь между ними не столь прямолинейна (ибо животным присущи и такие способы психического отражения и психической саморегуляции, которых нет у человека).

Некоторые советские философы, признавая наличие у животных субъективной реальности, считают возможным распространять категорию идеального и на эту область психических явлений. Таково, например, мнение А. Г. Спиркина [195, с. 75]. Справедливо подчеркивая общие черты психики человека и животных, В. С. Тюхтин рассматривает субъективную реальность животных как «промежуточный уровень идеального» [212, с. 209], т.е. в качестве низшего уровня отражения в идеальной форме. При этом он убедительно показывает необходимость учитывать естественно-научный аспект проблемы идеального, результаты конкретных исследований отражательной деятельности мозга человека и высших животных, которые раскрывают природу психического отражения именно как функцию определенным образом организованного материального субстрата.

Для В. С. Тюхтина то, что именуется идеальным, есть не более чем особое функциональное свойство высокоорганизованной материи. И чрезвычайно важно понять, каковы конкретные «механизмы», реализующие это свойство, каким образом мозг осуществляет субъективно представленное для индивида отображение внешних объектов. Здесь нет искусственно создаваемой иногда пропасти между философским пониманием субъективного образа объективного мира и конкретно-научным изучением психического отражения, наоборот, есть тесная взаимосвязь. Мы целиком разделяем такой подход.

Разумеется, это лишь один из аспектов анализа проблемы идеального. Теоретические обобщения, производимые в этой плоскости, логически совместимы с результатами анализа проблемы идеального в гносеологическом плане (и в других плоскостях). Более того, фундаментальные результаты естественно-научных исследований способны корректировать философские представления о тех или иных формах отражения. Достаточно указать на успехи физиологического исследования сенсорных процессов, которые раскрыли кодовую природу ощущений и ряд важнейших механизмов самого процесса превращения энергии внешнего раздражения в факт сознания [194]. Результаты этих исследований, не ставшие еще, к сожалению, предметом основательного философского анализа, выдвигают новые принципиальные вопросы перед гносеологией чувственного отражения, позволяют, в частности, говорить, как это показано Н. И. Губановым, о диалектике образного и знакового в каждом акте чувственного отражения [59, 60].

Что касается вопроса о сфере использования категории идеального, то, по нашему мнению, ее целесообразно ограничить субъективной реальностью человека. Основание для этого мы видим в качественном отличии человеческой субъективной реальности от субъективной реальности животных. Структура последней скорее всего свободна от бимодальности, ей не присущи механизмы перманентного отображения самой себя (интроспективности, рефлексии, самопроектирования). Приматы, как известно, не болеют шизофренией. Тут мы имеем иной тип целостности субъективной реальности и ее внутренней организации. Отсутствие абстрактного мышления, высокая стабильность потребностей, генетическая заданность основных «норм» взаимоотношений с себе подобными и особями других видов - все это указывает на качественно иной характер познавательных процессов и психической активности у животных.

Отсюда, конечно, не следует распространенное представление о примитивности психики высших животных. Крайняя ограниченность наших знаний об их «внутреннем мире», обусловливающая стойкость упрощенных моделей животной психики, сохранится, видимо, до тех пор, пока человек не выработает действенные средства коммуникации с животными, основанные на признании самоценности всякого живого существа. По аналогии с психикой человека зафиксированы общие ей и психике животных черты; таким же способом определяются и те психические свойства, которые у животных отсутствуют. Но мы, наверное, не знаем многих существенных психических свойств, которые есть у животных и которых нет у человека. На это указывают факты поведения животных, которые мы не в состоянии объяснить, опираясь на привычные средства (рефлексы, инстинкты и пр.) и даже на аналогии со способностями людей (например, кошка, будучи увезена на самолете за 170 км, сразу же безошибочно находит верное направление к дому) [155].

По нашему мнению, попытка охватить категорией идеального и психику животных не лишена рационального момента. Тем самым желают подчеркнуть генетическую связь сознания с психикой животных, то общее, что есть между ними, а главное - само наличие у животных особой субъективной реальности. Однако такая расширительная трактовка категории идеального встречает свои трудности, влечет известный диссонанс с традиционным значением этой категории. Поэтому, признавая наличие специфической субъективной реальности у животных, лучше ограничить объем категории идеального лишь человеческой субъективной реальностью, т.е. социальным качеством. Соответственно субъективная реальность животных должна быть выделена в особую категорию и обозначаться другим термином.

Это позволяет фиксировать, во-первых, качественное отличие сознания от животной психики и, во-вторых, их определенную общность, т.е. взять понятие субъективной реальности в его родовом значении. Другими словами, признается наличие двух качественно различных типов субъективной реальности, а это предполагает определение понятия субъективной реальности в его общем виде. Последнее выражает то существенно общее, что свойственно и человеку и животным, а именно способность психического отражения и управления, наличие чувственных образов, эмоциональных и других субъективных состояний.

Мы сознаем несовершенство приведенного определения субъективной реальности как родового понятия. Но надеемся, что наша мысль ясна читателю. Речь идет об особом, «внутреннем» функциональном свойстве сложной самоорганизующейся системы. Субъективная реальность может иметь разную структурную организацию и разные по «содержанию» компоненты, или наборы, модальностей психических состояний, но это не затрагивает сути того, что именуется субъективной реальностью (например, у человека есть абстрактное мышление, а у животных его нет, но у тех и у других имеются некоторые аналогичные субъективные состояния, знаменующие внутреннюю активность, которая прекращается в период глубокого сна или комы).

Здесь остро ощущается недостаточность наличных психологических и философских терминов для обозначения самой сути субъективной реальности, которая представляет особый информационный процесс, протекающий в сложной самоорганизующейся системе. Заметим, что понятие субъективной реальности не тождественно понятию психического, ибо последнее включает и поведенческие акты в целом, и ряд информационных процессов, протекающих за порогом субъективно реальных для данной системы состояний.

Естественно, что существо субъективной реальности вообще мы пытаемся уяснить по аналогии с общими характеристиками человеческой субъективной реальности или какого-либо ее компонента, привычно вычленяемого посредством обыденного, психологического или философского языка. К примеру, чувственный образ есть явление субъективной реальности. Утверждая это, мы можем абстрагироваться от всех его конкретных признаков (данного содержания, ценностных моментов, адекватности и т.п.), сохранив лишь указание на то, что это индивидуальный, актуально существующий (как «текущее настоящее»), субъективно переживаемый процесс.

Поскольку субъективная реальность есть особое функциональное свойство самоорганизующейся системы, ее тип зависит от качественной специфики этой системы (уровня развития, способов функционирования). Пока нам известны только два типа субъективной реальности. Однако ими нельзя ограничиваться в принципе. Это вытекает из теоретического допущения возможности существования внеземного разума. Признав такую возможность, мы вправе предположить, что представители некоей внеземной цивилизации Z обладают субъективной реальностью, качественно отличной от нашей, причем, быть может, в такой же степени, в какой наша отличается от субъективной реальности животных. Однако качественное отличие не исключает их инвариантности по ряду существенных признаков (подобно тому как инвариантны в некоторых отношениях два земных типа субъективной реальности). Это создает принципиальную возможность взаимопонимания.

В равной степени можно предположить существенное или даже качественное изменение в будущем - в результате длительной эволюции -человеческой субъективной реальности, а также возможность создания нового типа субъективной реальности искусственным путем, в результате развития кибернетического конструирования. Последнее предположение логически следует из посылок функционального подхода к объяснению жизни и разума.

Современные кибернетические устройства великолепно реализуют формально-логические операции и некоторые другие психические функции, но говорить о наличии у них субъективной реальности нет никаких оснований. Тем не менее принципиальная возможность возникновения субъективной реальности на путях кибернетического конструирования поддается достаточно убедительному теоретическому обоснованию, хотя и бросает вызов здравому смыслу и многим привычным концептуальным и ценностным установкам (эти вопросы подробно обсуждались нами в других работах: [72, § 18; 75, с. 106--107, 119--121; 248]).

Положение о множественности типов субъективной реальности имеет важное философское значение, так как содействует отходу от сугубо антропоцентристски ориентированного мировоззрения и мироощущения. На подступах к проблеме различия типов субъективной реальности находятся сейчас те дисциплины, в которых доминируют естественно-научные методы исследования (сюда относятся также быстро развивающиеся в последние годы общенаучные подходы и концепции). Мы имеем в виду прежде всего исследования психики животных [130, 219 и др.], проблематику искусственного интеллекта [156, 162 и др.] и поиска внеземных цивилизаций (см. раздел «Проблема поиска внеземных цивилизаций» в [17]). Легко представить, какое большое влияние на философию оказал бы научно обоснованный факт встречи с внеземным разумом.

Отрицание естественно-научного аспекта проблемы идеального проистекает из чрезмерно жесткого противопоставления естественно-научного и общественно-научного знания, что противоречит их усиливающейся интеграции в целом ряде актуальнейших современных проблем и уже полученных результатов исследований.

Такое отрицание отрывает философию от науки и реальной общественной практики, оно является следствием заведомого сужения философской проблематики, слишком упрощенного, догматического ее истолкования. С таких позиций, как мы уже видели, анализ субъективной реальности, ее типов и ценностно-смысловой структуры исключается из компетенции философии, переадресуется психологии.

В действительности выяснение такой, например, черты субъективной реальности, как единично-уникальная форма ее существования, есть прежде всего задача философского анализа. Но продвижение в этом направлении вряд ли возможно без учета результатов и перспектив естественно-научных и биосоциальных исследований.

Важное философское значение имеют здесь работы по генетике психических различий. Они показывают, что уникальная целостность субъективной реальности каждого человека, ее неповторимость обусловлены не только социальными, но и генетическими факторами [76].

Чрезвычайный интерес для осмысления структурно-динамических особенностей субъективной реальности представляют исследования по функциональной асимметрии головного мозга и разделению больших полушарий [66, 266], Их результаты дают обширный материал для философского анализа таких проблем, как тождество личности, характер связи модальностей «Я» и «не-Я» в структуре субъективной реальности, единство чувственного и рационального, взаимоотношение языка и мышления и др. [*1] Прямое отношение к разработке этих проблем имеют данные новой комплексной научной дисциплины -- стереотаксической семиологии, базирующейся на опыте диагностики и лечения больных путем введения в головной мозг микроэлектродов [190]. Эта дисциплина, без преувеличения, открывает новую главу в изучении мозговой организации психических функций человека, сложнейших проявлений его сознательных состояний.

Естественно-научный аспект проблемы идеального в наибольшей мере связан с традиционной психофизиологической проблемой, которая обычно интерпретируется и обсуждается философами в концептуальных рамках психофизической проблемы. Последняя, как известно, ставит, вопрос о связи духовного и телесного, затрагивает важнейший аспект отношения идеального и материального. И нужно признать, что сама постановка психофизической проблемы в той форме, которую ей придал Декарт, в основном сохраняет смысл, так как позволяет четко разграничить материалистическое, дуалистическое и идеалистическое ее решение. Эта проблема продолжает оставаться в центре внимания тех естествоиспытателей, которые стремятся осмыслить связь явлений сознания с деятельностью мозга. Относящийся сюда круг вопросов уже под- робно рассматривался [75]. В частности, было показано, что обсуждение психофизиологической проблемы сопровождается острой идейной борьбой, противоборством материализма и дуализма. Ее центральным разделом выступает проблема «сознание и мозг».

Представление о масштабах и успехах разработки этой проблемы, а также о неизбежности философских выводов из этих исследований дает ряд публикаций [32, 188а, 245, 268, 271], отражающих наиболее крупные достижения в этой области за последние десять - пятнадцать лет и наиболее мучительные вопросы, связанные с истолкованием сознания как идеального. Показательно, что для защиты дуалистической позиции при решении таких вопросов, как творческая активность сознания и свобода воли, по-прежнему широко используются аргументы из области указанной проблемы [273].

В этой связи нельзя обойти тот факт, что сторонники социологизаторского подхода к сознанию, отвергая естественно- научный аспект проблемы идеального, вообще отрицают психофизическую (и психофизиологическую) проблему [*2]. Такое отрицание, конечно, является произвольным и вряд ли нуждается в критических комментариях.

Естественно-научные подходы к исследованию сознания как особого свойства высокоорганизованной материи носят в подавляющем большинстве случаев узкоаналитический характер, т.е. делают предметом изучения какой-либо один фрагмент, одно проявление, одну общую черту сознания (например, восприятие как сознательный акт, мышление, состояние бодрствования, те или иные расстройства сознания и т.д.). При этом выделяется некоторый межличностный инвариант данного фрагмента, проявления сознательного процесса (см. [72, гл. V, § 17]), скажем «зрительное восприятие человека» или «зрительное восприятие человеком определенных геометрических форм». Здесь доминирует формально-оперативное описание объекта исследования, которое отвлечено от конкретного содержания сознательного акта, не схватывает его личностных особенностей.

Вполне понятна ограниченность, абстрактность, «функциональность» такого рода изучения сознания. И тем не менее это важный подступ к пониманию сознания как конкретной целостности (не говоря уже о практическом значении подобных исследований в области медицины, педагогики, инженерной психологии и т.п.).

В последнее время, однако, успешно развиваются новые подходы, сохраняющие в главном свой естественно-научный профиль, но ассимилирующие методы психологического, психиатрического, лингвистического, кибернетического анализа. В них объектом исследования становятся уже личностные инварианты сознательных актов, включающие не только формально-оперативное, но и содержательное описание. Примером этого служат впечатляющие результаты расшифровки мозговых кодов психической деятельности [33]. Они открывают новые перспективы исследования сознания как функции мозга, свойства высокоорганизованной материи. Любые характеристики сознания как субъективной реальности так или иначе представляют собой функциональные свойства мозговой деятельности и подлежат изучению в этом ракурсе. Как показывает опыт последних десятилетий, продвижение научного познания в этом направлении предполагает дальнейшее углубление интеграционных процессов между естественно- научными и общественно-научными дисциплинами. Важным фактором углубления этих процессов служат общенаучные средства познания.

Итак, мы попытались показать, что признавать очевидный естественно-научный аспект проблемы сознания и отрицать таковой в проблеме идеального нелогично. Причины подобного отрицания лежат в традиционном разрыве категориальных структур естественно-научного и гуманитарного знания. Действительно, не существует прямых логических переходов от описания явлений сознания как определенного содержания, смысла, как ценности, интенциональности, цели, волеизъявления и т.п. (что выражается на языке гуманитарного знания и фиксируется в качестве идеального) к описанию высокоорганизованной материальной системы с ее пространственными и субстратными характеристиками, физическими свойствами, химическими процессами (что выражается на языке естествознания). Поэтому непосредственная интерпретация категории идеального посредством категорий естествознания, конечно, невозможна (как могут интерпретироваться, скажем, категории материи, движения, пространства, времени, причины, закономерности и т.д.).

В этом отношении категория идеального весьма отличается от других основных категорий диалектического материализма. Но интерпретация становится возможной, если ввести посредствующие логические звенья, формирующиеся сейчас на общенаучном уровне.

В роли таких звеньев выступают, в частности, категория информации и ряд тесно связанных с нею понятий. Они позволяют осуществить логическую связь между категориями естественно-научного и гуманитарного знания и создают возможность интерпретации категории идеального применительно к естественно-научным исследованиям соответствующих аспектов проблемы сознания. Тем самым повышается методологическая роль категории идеального в разработке проблемы сознания на частно-научном и общенаучном уровнях познания.

Аннотация

В чем состоит естественнонаучный аспект проблемы идеального? Типы субъективной реальности. Дубровский Давид Израилевич, доктор наук, профессор, главный научный сотрудник. Российская академия наук

Поставленный вопрос заслуживает специального обсуждения, так как ряд советских философов отрицает наличие какого-либо естественно-научного аспекта в проблеме идеального. Признание такого аспекта объявляется иногда несовместимым с пониманием идеального и квалифицируется как «натурализм». В результате отрицается естественно-научный аспект в проблеме сознания вообще [см., например, 91, 92, 93; 79, с. 36--37]). Таково одно из следствий социологизаторского подхода к пониманию сознания.

Ключевые слова: сознание, мозг, бессознательное, самопознание, материальное, идеальное, идея, идеал, самоорганизация, психика животных, психосоматическая проблема, проблема, структура, язык, общественное сознание, постмодернизм, субъективная реальности, знание, вера, индивидуальное сознание, критика, естественнонаучный аспект, типы

Размещено на Allbest.ru